Крутой берег
Крутой берег
Поселение «Крутой берег» расположено в Ленинском районе Республики Крым, в 8, 5 км к западу от м. Зюк, восточнее т.н. «Коровьей» бухты на относительно ровном небольшом мысу площадью около 50000 кв. м, который ограничен с севера, востока и запада Азовским морем. На западе и востоке краем мыса является высокий скалистый береговой обрыв, на севере есть крутой спуск в небольшую бухту (карта, топоплан, ортофотоплан).
Памятник был открыт в начале 80-х годов, раскопки были начаты в 1985 году и проводились без перерыва на протяжении 1985-1988 гг. под руководством И. М. Безрученко [Безрученко 1985, 1986, 1987, 1988]. Было заложено два раскопа, один – в западной части мыса почти у берегового обрыва общей площадью 150 кв. м, который исследовался в 1985 г. (раскоп «Западный»), второй – в северо-восточной части мыса, площадью около 1225 кв. м, раскопки 1985-1988 гг. (раскоп «Восточный»). В 2009-2015 гг. археологические исследования в центральной части городища (раскоп «Центральный») проводила А. В. Ковальчук, в ходе которых была раскопана площадь около 650 кв. м (Генплан).
Сохранность памятника удовлетворительная. Дневная поверхность в центральной части в основном не нарушена, лишь в районе соединения с восточным раскопом были выявлены две грабительские ямы. Значительная часть поселения на востоке и северо-востоке обрушилась в море, в результате эрозии почв этот процесс продолжается и сегодня. Восточная часть городища сильно нарушена двумя античными траншеями, а также ямами, блиндажами, окопами и траншеями времени Великой Отечественной войны.
За период археологических раскопок в южной части мыса была открыта мощная оборонительная стена (стены №№ 1, 1а, 1б), ограничивающая поселение от западного до восточного края мыса со стороны степи, а также располагающиеся севернее нее жилые кварталы и хозяйственные объекты. Было определено время существования памятника — это период около 150/ 180 лет, с конца IV в. до н. э. по середину II в. до н. э. На поселении были раскопаны многочисленные и разнообразные постройки (жилые дома, хозяйственные дворы, улицы), которые пережили несколько перестроек и перепланировок. На настоящий момент удается достаточно уверенно выделить, по меньшей мере, четыре строительных периода. Под строительными периодами мы понимаем кардинальную перестройку на городище, зачастую выражающуюся в смене схемы застройки памятника (расположении и ориентировке построек). Такие масштабные изменения, как правило, связаны с какими-то катастрофическими событиями в регионе (природного и антропогенного характера), в стратиграфии они проявляются в виде слоев пожара и/ или разрушения. В рамках строительных периодов можно также выделить отдельные строительные фазы, выражающиеся в локальных перестройках помещений (заклады, пристройки, перепланировка внутри одного дома и тд).
Некоторые вопросы остаются до сих пор нерешенными. Это, прежде всего, вопросы, связанные с оборонительной системой городища: фланкировалась ли оборонительная стена на западе и востоке бастионами, где находились центральные ворота городища. Пока не удалось четко зафиксировать наличие вала и рва к югу от стены № 1. Неясен характер планировки северо-восточных районов поселения.
Планировка поселения отличается в различных частях памятника – это связано, прежде всего, с двумя факторами – с изначальным рельефом дневной поверхности и близостью выходов материковой скалы. В западной и центральной части дневная поверхность представляет собой относительно ровное плато с небольшим покатом к северу и западу, в восточной части наблюдается значительный перепад высот [Масленников, 1998, 98, рис. 63]. Здесь же на северном и северо-восточном участках материковая скала залегает неглубоко и местами выходит на поверхность. В связи с отмеченными особенностями на Восточном раскопе помещения расположены на нескольких террасах. Подпорными являются стены №№ 15, 16 помещения 4, а также стена № 7 помещения 2 [Безрученко, 1985, с. 50, 57]. На участке КЛ8-9, не смотря на плохую сохранность строительных остатков, можно констатировать, что все стены, открытые у берегового обрыва на крайнем востоке памятника, являются однолицевыми и были подпорными для следующей террасы. Южнее этого участка подпорными является стены №№ 29 и 32 большого открытого двора, расположенного в северо-западной части Восточного раскопа [Безрученко, 1987, с. 55]. Что касается особенностей сооружения, то все отмеченные кладки сходны между собой. Все они являются однолицевыми, однослойными (кроме стены № 29, она двуслойная), иррегулярными, сооружены из средних и мелких необработанных известняковых камней.
Таким образом, на Восточном раскопе мы можем выделить, по крайней мере, пять террас. На террасе 1 расположено помещение 17. Здесь на краю обрыва в связи с выходами материковой скалы на дневную поверхность стены сооружены прямо на подтесанной скале, скала является также и полом помещения. Западнее расположена следующая терраса, ограниченная стеной № 29. На ней находится помещение 9 и вымостка 5. В северной части подпорной стеной этой же террасы является стена № 7, восточнее нее строительные остатки сильно разрушены. На этой же террасе находится помещение 1. Стена № 15 является подпорной для следующей третьей террасы, на которой лежит помещение 2. Стена № 16 ограничивает еще одну террасу к югу от нее, с остатками открытого двора и помещением 3. Наконец, пятая терраса находится в северо-западной части поселения, севернее подпорной стены № 32. Эта часть памятника пока еще остается неисследованной.
В центральной и западной части поселения дневная поверхность представляет собой относительно ровное плато, без значительных перепадов высот, открытые здесь помещения расположены на одном уровне.
На юге поселения выделяется небольшое поднятие в виде вала, тянущееся с запада на восток и ограничивающее мыс от степи. Этот «вал» хорошо виден, как на аэрофотоснимках [Масленников, 1998, с. 99, рис. 64], так и невооруженным глазом на местности. Уже первые археологические исследования показали, что это возвышение является трассой оборонительной стены (стена № 1).
Стена № 1 ограничивает все поселение с юга, идет с запада на восток, открытая длина составляет около 69 метров (9, 5 м на западном участке, 30 м на восточном и 25 м на центральном), ширина – 1, 2-1, 5 м, местами сохранилось до десяти рядов камней (высота – 1, 22-1, 7 м), в некоторых частях стена сильно разрушена (высота — 0, 42 м). Кладка сложена преимущественно из необработанных известняковых камней крупных размеров (0, 58 х 0, 35 х 0, 15 м; 0, 49 х 0, 50 х 0, 16 м; 0, 68 х 0, 24 х 0, 12 м), пространство между которыми забутовано средними и мелкими (0, 13 х 0, 14 х 0, 05 м; 0, 21 х 0, 08 х 0, 09 м). Кладка трехслойная, двухлицевая, иррегулярная, местами постелистая, аккуратная. Щели небольшие (0, 2 – 0, 4 см), замазаны глиной. Фасы стены ровные, вертикальные. Верхние камни частично выходят на дневную поверхность, подощва лежит на слое темно-коричневого суглинка (погребенной почве) на глубине 1, 1-1, 2 м от дневной поверхности.
На южном участке трасса оборонительной стены имеет форму ломаной линии и разную ориентировку относительно сторон света, что связано, по-видимому, как с особенностями рельефа, так и с перестройками данного сооружения. На исследованном участке можно отметить три участка стены, различающихся направлением, и три точки смещения стены к северу. Так, крайний восточный отрезок стены (стена № 1а) расположен по линии северо-запад – юго-восток, затем в районе заложенной калитки происходит смещение стены к северу, и кладка приобретает четкую ориентацию по сторонам света. Через 30 м в районе еще одной перестройки и сильного разрушения стены, она смещена снова на 1, 6 м к северу, при этом продолжение стены (стена № 1б) в целом сохраняет прежнее направление. На западном раскопе открытый участок стены № 1 имеет практически ту же ориентировку, что и на крайнем восточном участке – северо-запад – юго-восток и лежит севернее центрального отрезка, что свидетельствует о еще одном смещении трассы к северу на пока еще не раскопанном участке.
Открытым остается вопрос о центральных воротах городища. По-видимому, их следует искать на еще неисследованном участке между центральным и западным раскопом. А. А. Масленников считает, что стена изначально строилась как три независимых участка — два боковых и смещенный к северу центральный, которые не соединялись между собой, и «промежутки между ними служили проходами на городище» [Масленников, 1998, с. 209]. Это предположение выглядит правдоподобным, отметим лишь неоднородность центрального отрезка. Мы не можем также исключить вероятность расположения ворот в северо-восточной части памятника. Возможно, еще один проход существовал некогда в центральной части, в месте сильного разрушения и последующей перестройки стены № 1 (кв. Н2).
Стена № 1 в месте выборки. Вид с запада
В 2009 году к югу от оборонительной стены в профиле читалось небольшое поднятие рельефа высотой около 0, 5 м, которое, по-видимому, является остатками сильно заплывшего вала. Какое-то подобие вала дали старые данные магнитной разведки [Масленников, 1999, с. 209].
В 2009 и 2011 годах вдоль фасов стены № 1 были прокопаны траншеи, которые показали, что при сооружении оборонительной стены в материковой скале сначала была вырублена колея шириной около 2, 5 м, которая затем была заполнена грунтом (темно-коричневый суглинок с включением глины белоглазки), непосредственно на котором была возведена кладка. Материал из траншеи представлен фрагментами амфор Гераклеи, Синопы, Книда, Колхиды. Кроме того, из нее происходит синопская амфорная ручка с клеймом астинома Епиэлпа (2009 г., оп. № 72). Таким образом, находки позволяют определить время возведения стены 70-ми гг. III в. до н. э.
К несколько более позднему времени относится усиление оборонительной стены с внешней стороны (с юга) двумя рядами крупных обработанных камней (размеры 0, 45 х 0, 69 х 0, 2 м; 1, 0 x 0, 6 x 0, 6 м). Уровень подошвы камней — 0, 5 м от уровня дневной поверхности. Этот дополнительный панцирь шириной около 0, 5 м сохранился на отдельных участках (кв. Б2, В2, Г2, Д2).
Укрепление стены, вероятно, связано с усилением военной угрозы со стороны степи. Это подтверждается обнаружением к югу от стены, за пределами поселения, на площади кв. Б1, В1 горелого слоя мощностью около 0, 2 м. Он тянется узкой полосой (ширина 2, 2 в западной части, 0, 5 м в восточной), вдоль стены с запада на восток на протяжении 4, 10 м. Находки из слоя желтого суглинка, подстилающего горелый горизонт, представлены фрагментами амфор Синопы и Гераклеи, а также обломками столовой посуды боспорского производства. Особо следует отметить клейма на синопских ручках: два фабрикантских клейма Аристона и Кратона, датирующиеся 50 ми гг. III в. до н. э. (2009 г., оп. №№ 91-92) и оттиск магистрата Евхариста, сына Деметрия, работавшего в 260-250 гг. до н. э. (2009 г., оп. № 93) Совокупность находок позволяет датировать образование горелого слоя и укрепление стены № 1 с юга временем около середины III в. до н. э. Отметим также находки на городище нескольких ядер от метательных машин, стрел скифского типа и ядер для пращей. По-видимому, эта часть сельской территории оказалась затронута военно-политическими событиями, связанными с сарматским завоеванием Великой Скифии.
Стена № 1 претерпела также некоторые другие перестройки во время существования поселения. Их следы сохранились в центральной части памятника (кв. А2, Н2). На данном участке трасса стены № 1 была смещена на 1, 6 м к северу относительно основной линии стены на восточных квадрата. При этом стена здесь делает небольшой поворот на север, затем — на запад и далее идет в прежнем направлении. Интересно, что она, вплоть до поворота на север, сохраняет трехслойную структуру – два ряда камней и забутовку между ними, — что довольно необычно, если считать западный фас стены № 1 на кв. А2 лицевым. По всей видимости, первоначально стена № 1 на этом отрезке шла ровно, без поворота. После разрушения она была восстановлена, но не на прежнем месте, а немного севернее с сохранением старого направления, в виде пристройки с севера (стена № 1б). Причины этой перестройки неясны; отметим лишь зольный слой к западу от места ее обрыва. Судя по уровню основания стен № 1 и 1б, разрушение первой — и появление (восстановление) второй довольно близки ко времени. На соседнем квадрате стена № 1б сильно разрушена, сохранились лишь следы ее выборки в виде известняковых вкраплений в коричневом суглинке.
Продолжением стены № 1 является стена № 1а, она защищает поселение с юго-востока и тянется с юго-запада на северо-восток, по своему характеру сходна со стеной № 1: кладка трехслойная, двухлицевая, иррегулярная, местами постелистая, наиболее крупные камни уложены в шахматном порядке, аккуратная. Открытая длина составляет 11 м, ширина 1, 4 м, в высоту сохранилась на 1, 6 м на востоке и 1, 2 м на западе [Безрученко, 1988, с. 85]. Некогда между стеной № 1 и № 1а существовал небольшой проход-калитка, образованный путем заступания стены № 1 на стену № 1а. Впоследствии проход был заложен, в результате чего образовался небольшой уступ в виде редана [Масленников, 1998, с. 210, рис. 143-144]. На этот уступ с внутренней стороны городища вела лестница, от которой сохранились три ступени. Судя по уровню залегания ее нижних камней, она была сооружена одновременно с закладом [Безрученко, 1988, с. 85]. А. А. Масленников указывает, что этот образовавшийся уступ является своеобразным укреплением центрального въезда на городище и решал «задачу фланговой обороны предполагаемых ворот» [Масленников, 1998, с. 209]. Это предположение, пока не нашло подтверждения в виду отсутствия в непосредственной близости от этого сооружения прохода.
Стена № 1а была, по-видимому, возведена в то же время, что и стена № 1, не позднее первой трети III в. до н. э. Об этом свидетельствуют находки с уровня основания кладки.
К северу от оборонительной стены, параллельно ей, на расстоянии 0, 2 -0, 5 м от нее расположены остатки стены № 69. Стена ориентирована точно по линии восток-запад, кладка двухслойная, двухлицевая, иррегулярная, сложена преимущественно из крупных камней. Судя по стратиграфии, сооружение данной постройки относится ко времени ранее строительства стены № 1. Назначение стены непонятно, других построек, примыкавших к ней не выявлено. Возможно, стена № 69 является остатками жилого помещения, существовавшего до строительства оборонительной стены № 1, или стеной, которая до сооружения стены № 1 огораживала поселение с юга.
К стене № 1 впритык пристроены стены жилых помещений, стены №№ 50, 51, 52 помещений 12-13 на восточном раскопе, стена № 71а помещения 3 и стена № 94 помещения 2 на центральном раскопе, стены №№ 3-4 помещения 2 на западном раскопе.
Самые ранние постройки на поселении представлены тремя землянками[1], открытыми в юго-восточной части городища в 1988 году [Безрученко, 1988, с. 72-74]. К первому строительному периоду относится также описанная выше стена № 69, а также большая часть хозяйственных ям, выкопанных в слое желтой материковой глины или вырубленных материковой скале.
Землянка № 2 площадью 1, 6 х 1, 7 м была открыта под вторым уровнем пола помещения 11 восточного раскопа, в его северо-восточной части, она была пристроена к выходу материковой скалы [Безрученко, 1988, с. 73]. В ее северо-восточном углу обнаружена печь с глиняным подом, огороженная со всех сторон вертикально стоящими плитами. В заполнении найдена часть человеческой нижней челюсти, фрагменты амфор Синопы, Колхиды, Родоса, Гераклеи, Хиоса, Книда, Херсонеса и синопские клейма астиномов Екатея (1988 г., оп. № 387), и Эсхина (1988 г., оп. № 393), датирующиеся 280-270 гг. до н. э.
Землянка № 3 открыта севернее помещения 12 восточного раскопа, представляет собой яму неправильной формы размером 3, 4 х 2, 8 м с вертикальными стенками. С севера и востока к ней прилегают две ямы (№№ 25, 27), отгороженные двумя метровыми каменными кладками [Безрученко, 1988, с. 74-75]. Полом является материковая скала. В заполнении землянки найдены фрагменты амфор Синопы, Родоса, Гераклеи, Колхиды и клеймо на синопской ручке магистрата Дионисия, сына Апеманта, работавшегов 240-230 гг. до н. э. (1988, оп. № 391). Через часть землянки № 3 проходит траншея античного времени, чем объясняется попадание в ее заполнения позднего материала.
Все землянки, по-видимому, погибли в сильном пожаре. На Восточном раскопе постройки первого строительного периода перекрыты горелым слоем [Безрученко, 1988, с. 81-82], в центральной части он не фиксируется.
Выше горелого слоя на всей площади поселения располагается слой белой известняковой крошки (тырсы), который является нивелировочным горизонтом. На нем были возведены строения второго строительного периода — оборонительная стена № 1, хозяйственные дворы, а также жилые помещения, большинство из которых дошли в сильно разрушенном виде. В частности, этим периодом на Восточном раскопе датируется помещение 14а, большая часть которого была позднее перекрыта помещением 14. От него сохранилась лишь юго-западная часть (стены №№ 48, 47), уходящая под стены помещения 14 [Безрученко, 1987, с. 57, рис. 2]. В северной части поселения к раннему времени относятся помещения 3 и 4 [Безрученко, 1985, с. 47].
На Центральном раскопе выделяются две группы помещений, различающихся ориентировкой относительно сторон света. Одна группа ориентирована с отклонением в 15 градусов от сторон света (помещения 3, 4, 6, 10, 13, 14, 15), вторая возведена точно по сторонам света (помещения 1, 2, 5, 7, 8, 9, 12).
Вследствие многочисленных перестроек и плохой сохранности кладок, невсегда можно с уверенностью сказать, какие из строений относятся к начальному периоду существования памятника, а какие к более позднему времени. Однако создается впечатление, что постройки, ориентированные с отклонением от сторон света, принадлежат более раннему времени. Основание большинства кладок лежит на слое погребенной почвы, помещения в южной части поселения не пристроены к оборонительной стене, а находятся в некотором отдалении от нее. К этому времени с уверенностью на Центральном раскопе можно отнести помещения 4, 10, 13, 14, 15.
Некоторое время спустя, в третьем строительном периоде возникают жилые кварталы с линейной застройкой, состоящие из однокамерных домов, ориентированных по сторонам света (размеры: на восточном раскопе: помещение 2 – 3, 68 х 1, 52 х 4, 10 х 4, 5; помещение 3 – 25 кв. м., помещение 6 – 6, 5 кв. м.; на центральном раскопе: помещение 6 – 3, 50 х 4, 50; помещение 8 — 8, 27 х 5, 4 м; помещение 12- 3, 56 х 2, 52 х 3, 4 х 2, 4 м; помещение 11 — 5, 06 х 3, 26 х 4, 74 х 3, 52 м). К этому периоду на восточном раскопе относятся помещения 1, 5, 11, 12, 13, 14. Помещения 12-13 пристроены к оборонительной стене № 1. В северной и восточной части стены домов пристроены к выходам материковой скалы (помещение 5). Многие строения имеют общие стены. На центральном раскопе этим временем датируются помещения 1, 2, 3, 5, 7, 8, 9, 12. Нк все они синхронны, так, помещение 2 возникло позднее помещений 1 и 3. В ходе этого периода часть построек частично перестраивалась. В какой-то момент изначальный проход в помещение 1 на центральном раскопе был заложен (стена № 66). А в помещении 14 на восточном раскопе под слоем пола был открыт еще один пол, между которыми располагается горелая прослойка.
Большая часть помещений имеет прямоугольную в плане форму, однако в некоторых стены соединяются под тупым углом, и постройки приобретают трапециевидную форму (помещение 1 на восточном раскопе, помещение 4 на центральном раскопе). Отдельные дома были двухэтажными с подвальными и полуподвальными этажами, в них открыты лестницы, ведущие на второй этаж. В углах помещениях 7 и 11 были зафиксированы небольшие углубления (диаметром 0, 3-0, 35 м и глубиной 0, 07-0, 2 м), которые, по-видимому, являются ямами под столбы перекрытия второго этажа. Полы в большинстве строений представляют собой слой плотно утрамбованной глины, иногда с включением известняковой крошки и угольков, порой встречаются также полы, вымощенные небольшими плоскими известняковыми плитами. Проходы в помещения небольшие, шириной около 0, 7 – 1, 0 м, оформлены большими известняковыми блоками, иногда внутрь ведут ступеньки (помещение 1). В большинстве зданий открыты небольшие каменные загородки-лари, располагающиеся в углах и представляющие собой небольшое полукруглое или прямоугольное пространство, огороженное вертикально поставленными плоскими камнями. В помещениях 1 и 4 на восточном раскопе открыты небольшие полукруглые печи. В помещении 6 на центральном раскопе – круглый очаг, а рядом — набор сосудов и терракот, свидетельствующих об отправлении домашнего культа.
В северной части поселение характеризуется довольно тесной застройкой, большинство улиц имеют ширину около 1, 2 м-1, 5, часто вымощены необработанными известняковыми плитами. Судя по находкам, постройки этого периода возникли в середине — последней четверти III в. до н. э.
Непосредственно с севера к оборонительной стене № 1 примыкают постройки самого позднего периода существования поселения (четвертый строительный период, первая половина ΙΙ в. до н. э.): на центральном раскопе это помещение 7, водосток, развал печины, стена № 98, вымостки № 1 и 9. Они были возведены, когда оборонительная стена № 1 была разрушена.
Около середины II в. до н. э. жители покидают поселение, и оно постепенно разрушается и приходит в упадок. Впоследствии жизнь на памятнике не возобновлялась.
Рассмотрим отдельные категории находок. С поселения происходит 34 монеты, большая часть которых относится к первой половине-середине III в. до н. э. [Масленников, 2015, с. 139]. В основном это пантикапейские монеты типа XLI №№ 4-5 [Зограф, 1951]. Но встречаются и более ранние экземпляры конца IV – первой половины III в. до н. э. с надчеканками в виде восьмиконечной звезды или горита с луком [Масленников, 2015, с. 145]
Коллекция чернолаковой посуды охватывает время с 325/ 300 по 150/ 125 гг. до н. э. [Масленников, 2016, с. 53, табл. 1]. Исключением являются три сосуда. Это фрагмент лекифа, который датируется более ранним временем – концом V в. до н. э. [там же, с. 57], и два фрагмента мисок, которые на основании некоторых особенностей лакового покрытия, были предположительно отнесены ко времени не ранее третьей четверти II в. до н. э. [там же, с. 54]. Распределение этой категории материала по времени дает нам следующую картину: значительное число сосудов фиксируется уже в первой четверти ΙΙΙ в. до н. э., пик приходится на вторую четверть столетия, затем число чернолаковых сосудов медленно уменьшается на протяжении II в. до н. э. [Масленников, 2016, с. 53, табл. 1]
Рельефная керамика представлена довольно многочисленными фрагментами мегарских чашек (46 фрагментов), встречающихся преимущественно в верхних слоях памятника. С поселения происходит также фрагмент дна чернолаковой чаши с рельефным медальоном, в поле которого изображена театральная маска (2011, оп. № 218). Эти т. н. «каленские» чаши встречаются в Греции, Египте, их находки в Северном Причерноморье редки. Так, известна чаша с изображением Исиды и Сераписа, разделенных жезлом, из Тирамбы [Финогенова, 2010, с. 368-369, рис. 34] и три фрагмента из Гермонассы – один с таким же медальоном, как найденный в Тирамбе, еще два – с погрудными изображениями Пана с тирсом и виноградной гроздью [Коровина, 2002, с. 114, с. XXII, табл. 19; Финогенова, 2010, с. 375, рис. 53]. Экземпляр с поселения «Крутой берег» по сравнению с другими находками из региона отличается более высоким качеством чернолого лака (насыщенный цвет, густой) и, по-видимому, является привозной продукцией. Аналогий ему нам найти пока не удалось. Традиционно сосуды этого типа датируются временем с III по ΙΙ вв. до н. э. [Pagenstecher, 1909, 95, № 182].
Амфорная тара представлена основным набором импортеров этого времени: Синопа, Родос, Гераклея, Колхида, Книд, Кос, Фасос, Хиос, Херсонес и др. Самыми ранними амфорными находками на поселении являются фрагмент горла пухлогорлой хиосской амфоры (третья четверть V в. до н. э.) и ножка фасосской амфоры последней четверти V в. до н. э.
За все годы работы на поселении было найдено 268 амфорных клейм, клейма на черепице, как и фрагменты последней на памятнике отсутствуют. Материал распределяется следующим образом: 73 % всей коллекции приходится на продукцию Синопы, 19 % относится к Родосу, 3 % — Гераклея, остаток приходится на клейма «группы Мурсили», Херсонеса, Колхиды, Книда и Коса.
Синопские клейма относятся к периоду со второй четверти IΙΙ в. до н. э. по вторую четверть II в. до н. э. На примере материала с поселения хорошо видно, как синопский импорт постепенно набирает обороты. Так, на период со второй четверти по середину ΙΙΙ в. до н. э. приходится 19 % синопских клейм, в третьей четверти столетия поставки вырастают до 32 %, к последней четверти столетия относится 34 % амфорных клейм. В начале ΙΙ в. до н. э. поставки синопской продукции падают и составляют 15 % от общего числа синопских клейм. С этого времени в регионе на смену синопской продукции приходит родосский импорт.
Родосские оттиски охватывают промежуток времени с начала III по конец II вв. до н. э., причем пик поставок приходится на первую половину II в. до н. э.
Гераклейские клейма представлены четырьмя оттисками поздней фабрикантской группы конца ΙV- первой четверти III в. до н. э. Рубежом ΙΙΙ и ΙΙ вв. до н. э. датируются клейма т. н. группы Мурсили и один косский штамп. Херсонесское клеймо астинома Полистрата определяется временем около 280 г. до н. э.
кин А. В. Ковальчук